Панические атаки и остановленная игра

В 11 лет у меня была одна безумная забава. В начале декабря, когда лёд на водоемах еще тонкий, мы с моим другом Вагифом ходили на озеро. Суть игры заключалась в том, чтобы идти по неокрепшему льду в центр озера. Идти надо было до того момента пока лед под ногами не начинал издавать характерный треск. В этот момент волна ужаса и восторга пробегала по телу, мы резко разворачивались и бежали обратно. Отдышавшись и насладившись восторгом, мы повторяли, но заходили уже немного дальше. Два крэйзи фрога. И так несколько раз. Какой это был кайф!

В тот же день, возвращаясь домой, переходя через реку, я совершенно случайно провалился под лёд. Если бы не дружище Вагиф, нелегко бы мне пришлось выбираться. А так отделался легким испугом и легкой простудой. А также воспоминанием о том мгновении паники, которая меня охватила в момент, когда опора под ногой была потеряна и до того момента пока я не увидел протянутую мне руку друга.

Паника возникает в момент потери опоры. Паническая атака — реакция на потерю психических опор. С физической опорой все ясно — лед провалился, возникла паника. Но что нам позволяло на озере, вытворяя это безумие, не впадать в панику, а получать от этого удовольствие? Какие психические опоры делали нас устойчивыми к такому стрессу? Вы можете сказать, что все просто — «мозгов не хватало еще». Но я точно помню, что мы отдавали себе полный отчет в том, что играем в русскую рулетку.

Играли — вот ключевое в этой истории. Состояние игры — это и служило нашей внутренней опорой. Без этой опоры мы бы проделывали это сумасшествие в бледном, дрожащем и застывшем состоянии. И никакого удовольствия мы бы от этого не получили. А от чего было удовольствие? От проживания страха, инъекции адреналина в кровь.

Очень важно — мы именно проживали этот страх, проживали его тотально, не сдерживая и не боясь потерять лица. Наши глаза округлялись, рты открывались, дыхание учащалось, потом мы бежали, потом махали руками, орали и активно жестикулируя делились впечатлениями. В общем, вели себя, как придурки. Включенность в игру позволяла нам спонтанно и естественно прожить интенсивное переживание. И это доставляло сильнейшее удовольствие — страх трансформировался в неистовый восторг.

Что характерно для человека, страдающего паническими атаками? Как правило, он находится в хронически застывшем состоянии (даже если с виду это холеричный человек, что встречается реже).Так застывает ребенок, который увлеченно играл в свою игру и вдруг раздался гневный стук по водопроводной трубе — соседи возмущаются, они хотят спать. В нормальной ситуации ребенок на мгновение застывает и, как только опасность миновала, оживает снова. Но человек, склонный к паническим атакам как-будто застыл и остался в этом состоянии. Он очень хочет играть, но ему нельзя. Его игра вызывает агрессию окружающего мира. Поэтому ему приходится быть в состоянии хронической настороженности и всячески сдерживать свою спонтанность, чтобы не быть наказанным, обвиненным или пристыженным.

Он теряет способность включиться в роль какой-бы то ни было игры. Потому, что включившись в эту роль, он потеряет контроль над своими чувствами, побеспокоит окружающих и будет наказан. Особенно это касается тех людей, которые в детстве обладали сильным темпераментом, и возможно, их игры действительно нарушали покой окружающих и были как-то разрушительны. Их остановили, они замерли, стали внешне спокойными, но дьяволята стали жить внутри, все больше причиняя разрушение самому хозяину. Ведь быть сдержанным «хорошим ребенком», когда внутри живет бесенок, который очень хочет играть, совсем непростая задача. Такой ребенок обычно становится тревожным, у него может развиться социофобия. И он становится серьезным.

У людей с паническими атаками, если не социофобия, то повышенная тревожность в отношениях — слишком много внимания к реакции окружающих - что подумают, не обижу ли, не буду ли высмеян, не накажут ли, не отвергнут ли. Нельзя жить игрой и быть спонтанным, надо быть настороже, контролировать свои эмоции и телесные проявления, а также окружающих и близких. Чтобы жить спонтанно, надо «быть в игре». Но им трудно полностью включаться в игру. Они включаются в роль как-будто наполовину, не отдавая себя во власть спонтанности. Это можно сравнить с поверхностным, неглубоким сном в опасном месте — важно и вздремнуть, но и не терять бдительности.

Тогда, «вне игры», в застывшем теле, возникающие аффекты не находят своей реализации и не служат прохождению ситуации. К тому же, оставаясь непрожитыми, аффекты остаются в виде телесных напряжений, тревоги и агрессии. Так формируется почва для развития панического расстройства.

Играя с хрупким льдом, мы были полностью включены в свои роли, и тело спонтанно реагировало на любое тонкое проявление аффекта. Это состояние грации и в нем мы были максимально чуткими и сонастроенными со средой. Это создавало нам надежную опору для рискованного мероприятия и доставляло удовольствие.

Как только игра заканчивается, все становится серьезно, жизнь замирает и становится тревожно, страшно, ужасно. Игра остановлена — само выражение символизирует собой остановку, смерть. А именно страх смерти лежит в основе панической атаки — смерти физической (страх умереть), смерти личности (страх сойти с ума) или смерти социальной (страх опозориться). Страх смерти приводит к «смерти» в виде остановки спонтанного тока энергии, хронического замирания.

Панические атаки — проблема комплексная, но одной из задач (во многих случаях) будет восстановление функции спонтанности, а для этого важно восстановить способность включаться в игру. Разумеется, что эта функция может восстанавливаться по мере проработки какого-то внутреннего конфликта, прохождения сепарации-индивидуации, но и целевая работа в этом направлении также может дать позитивный эффект, порой имеющий решающее значение. С этим же процессом связано и восстановление функции удовольствия, с возвратом права на удовольствие и ценности удовольствия. Это один из ключей в работе с тревожным расстройством и паническими атаками.

Внутри человека, страдающего паническими атаками, зачастую живет ребенок, который очень хочет играть.
Вне терапии в восстановлении способности к спонтанности могут помочь некоторые спортивные, танцевальные и театральные практики. Например, прыжки на батуте (невозможно прыгать в замершем состоянии и с серьезным лицом, только весело и с задором), танцы, такие как хип-хоп (кач в хипхопе выведет из анабиоза любого), командные игры (в них приходится много двигаться, взаимодействовать с другими, хитрить, финтить, шутить и дурачиться), театральные практики спонтанной импровизации. В принципе, это может быть все что угодно, главное, чтобы это искренне нравилось и доставляло удовольствие. Только в том, что доставляет подлинное удовольствие, можно начать включаться в игру и искренне, тотально жить ролью этой игры.

Вообще различные спортивные практики крайне полезны в терапии панических атак. Полезные факторы можно долго перечислять, но самым полезным на мой взгляд является восстановление функции доверия к своему телу.
И не стоит забывать про секс. Подлинный секс — это, прежде всего, игра. И игры эти могут быть очень разными. Главное найти свою игру. Это не так сложно сделать, достаточно честно проанализировать свои фантазии.

P.S. Еще одна иллюстрация этой идеи из моего опыта. Несколько лет назад мы с коллегой водили группу на экстрим-тренинг в пещеру. Я участвовал в разных видах эктрима, самыми страшными из которых для меня и других участников были роуп-джапинг и банджи-джампинг. Но такого уровня готовности к панике, как в пещере, я не встречал ни на одном экстриме. Это было связано с прохождением опасных узких мест, где был риск застрять. Один из участников, имея большие габариты, застрял на простом участке, примерно, как Винни-Пух застрял у Кролика. Тогда всем было не до смеха, а у застрявшего развилась паника. Впрочем, надо отдать должное, он быстро с ней справился. Но ситуация, когда движения тела ограничиваются, когда даже интенсивно испытывать эмоции нельзя, т. к. тело сковано со всех сторон, а лишние движения могут только усугубить ситуацию, способна вызвать панику. Нахождение человека в каменной западне, блокирующей любое спонтанное движение, напоминает состояние тела человека, склонного к паническим атакам. Разница в том, что сковывают человека не каменные стены, а собственные психические структуры.

Подписывайтесь на мою страницу Facebook, чтобы читать статьи о психотерапии и развитии личности.

Для записи на консультацию, свяжитесь со мной по тел. +38 050 801-97-91.